1. Весь день хотела плакать. Сдерживалась. Сдержалась.
Отчего-то было ясное такое ощущение - мои слёзы ему не нужны и даже неприятны. Его стихи дарили радость. Всё.
2. Диетическому тесту пошёл третий день. Проснусь напишу отчёт о втором. Зачем-то сфоткала ту самую пищу. Выглядит невкусно. Посмотрю в фотожопе - если не понравится вешать не стану. От голода совсем не помираю. Более того, было так много работы, что она заменила еду, и вечерняя кашка, и кисель так и остались не оприходованными.
3. На одно лихое мгновение захотелось плюнуть во все стороны и написать хоть что-то. Прогресс. О счастье.
Никогда не стану писать на чью-то смерть. Не понимаю тех, кто не вспоминают пока человек жив, а потом вдруг в одну секунду ка-а-ак страданут да ка-а-ак напишут "На смерть поэта". Будто жили с мыслью о нём, будто помнили, будто трепетали душевно при упоминании его имени. Лицемерное враньё. Хотя... есть ведь такие люди, у которых это происходит так искренне, так искренне, что стыдно становится - как могла не поверить в это самое - в искренность, стыдно было не верить.
4. Вдруг вспомнилось. Как укладывали в большие картонные коробки пакетики с супами для туристов. Сегодня еле супчик от леовита, который совсем такой - из детства. В который раз обижаюсь на память. Не помню, сколько они стоили.
Я их обожала.Те супчики - это прямая ассоциация с детством, ранней юностью, морем, старой Волгой с серебряным оленем на капоте.
И вот ела я итальянский грибной супчик, а все мысли были о далёком прошлом. Смешно, но и так бывает - какой-то супчик, который надо съесть, потому что его съесть надо... И столько радости. Грустной, щемящей радости.